Есть молодые вина, и есть вина коллекционные. С текстами бывает так же. Можно выплеснуть впечатления на бумагу сразу, а можно дать тексту «написаться самому». Что-то поразило тебя в понедельник, и ты занимаешься делами, обедаешь, спишь, ходишь на встречи, снова спишь, а где-то в тебе в это время пишется текст. Сам. А потом начинается утро воскресенья, ты выпиваешь чашку кофе, ты смотришь в окно на зелень сада в солнечных лучах и садишься за компьютер. И текст, который начал созревать в понедельник сам ложится на пальцы.

Какое впечатление я отложил на целую неделю?

Кофейная чашка. Коллекция «Ротшильд». Венгерский фарфор Herend.

Вроде бы я уже дитя минимализма. Вроде бы обустраиваю жизнь с бритвой Оккама в руках – ничего лишнего. Вроде бы, зачем посуде цвет, она просто должна быть белой.

Но в понедельник я оказываюсь на втором этаже магазина Toricado, у витрин с классическим фарфором, где белый цвет - только фон для ручной росписи, и не могу выпустить из рук одну чашку.

Кофейная чашка. Коллекция «Ротшильд». Воробей на ветке. Бабочки и мотыльки внутри чашечки. Когда будешь пить черный, как нефть, кофе, то мотыльки появятся только после первых глотков. А последнего можно увидеть только, если сам будешь наливать кофе, иначе он так и останется тайной под кофейной гущей.

История этой чашки начинается с середины 19 века. По семейной легенде, баронесса Ротшильд потеряла в саду ожерелье, а какая-то птичка, подняла его из травы на ветку дерева, где ожерелье и нашли. Так это было или не так, но именно этот рисунок заказал Ротшильд мастерам Herend для своего сервиза. Паттерн сервиза оказался таким успешным, что позже его приобрели для себя император Японии, король Таиланда, султан Брунея и королевские дворы многих европейских стран.

Не знаю, почему, но первая моя ассоциация была, что все импрессионисты, которых я так люблю, Моне и Мане, Ренуар и Дега, пили кофе из такой чашки. Ведь они – ровесники.

Я подумал, я ведь бы, не думая, повесил на свою белую стену «Завтрак на траве». Причем не Моне, не Мане, а именно Сезанна, с его бушующим зеленым и голубым.

И я подумал, что хотел бы по утрам пить кофе из «Ротшильда». Сезанн мне недоступен. Копию я бы не хотел. А «Ротшильд» - он настоящий. Такой же Herend, как и полтора столетия назад.

Теперь я жду дату, чтобы мое желание сбылось. День рождения или Рождество. И та, и другая подойдет.

(и еще одна причина по Фрейду - я люблю фильмы про Джека Воробья)