Интервью с Еленой Брия, выпускницей Императорской академии художеств (ну да, ее официальное название сейчас Санкт-Петербургский Государственный Академический Институт Живописи, Скульптуры и Архитектуры имени И.Е.Репина, но сути это не меняет). Рубрика All That Art. Партнер рубрики – Loft Café & Restaurant.

Лена, мне уже несколько художников говорили, что если хочешь учиться фигуративной живописи, то есть только два места в мире, где преподают на высочайшем уровне. Флоренция и Питер. И все. Это правда?

Правда. Академия во Флоренции была первой в Европе, ее основали в 1561 году. И Петербургскую – в 1757 году. Учишься шесть лет.  Это настоящий марафон живописи. Были месяцы, когда мы начинали писать натуру в 9.30 утра и заканчивали в 10 вечера. 5-6 работ в день с 15 минутными перерывами. На воскресенье писали заявление, чтобы нам разрешали вход в Академию в выходной день и продолжали писать. Ну, разве что, в выходные уходили пораньше.

Пауза в интервью

Для интервью приехал к Лене в студию. Метров 80-100 квадратных, большие окна во всю стену. Прислоненные к стенам портреты. Некоторые картины совсем немаленькие. Выше меня ростом. Красивая девушка с хаски на полу. Чуть манерный молодой человек. Две девочки-сестры, лет 6-7, одна из которых с такими шокирующе прекрасными темными глазами, что не верится, что такие дети могут жить на нашей планете. По тому, что уже стал понимать в живописи – каждая картина это несколько недель или месяц или больше напряженной работы.

25 лет в бизнесе включают калькулятор в голове. Холст, краски, кисти – не такое уж дешевое удовольствие, как можно подумать. Спрашиваю Лену, это заказанные портреты, заказчики за них платят? Нет. Я рисую то, что хочу. Понятно, что следующий вопрос снова финансовый. Ответ на него короткая история, на мой взгляд, настоящие художники – люди из параллельной вселенной. Иногда им везет, иногда нет, но с ними всегда случаются истории.

«На четвертом курсе мой знакомый познакомил меня с американцем из Бостона. Тот собирал в Питере полотна для своей галереи. Я отправила тогда в Америку около 80 работ. Многие из них продались. Так что сейчас я продолжаю сотрудничать с той же галереей. У моих работ уже появляется круг ценителей».

Я не стал перемножать цифры. Подумал о другом. Где-нибудь в Бостоне, в галерее, тебе вдруг понравился портрет. Смотришь, привыкаешь, увлекаешься, покупаешь. Картина висит у тебя в кабинете или в гостиной. Ты даже толком не представляешь, где находится Молдова, страна, где был нарисован портрет. Потом, например, в отпуск, едешь в Европу. Ну, в Рим или Барселону. Пройтись по широким улицам, где так много платанов или постоять на мосту над Тибром. Поворачиваешь голову, а рядом – лицо с портрета, которое так хорошо тебе знакомо. Сходство у портретов Лены «портретное», ошибиться будет нельзя. А «герои портретов», наши, кишиневские, в Риме иди в Барселоне бывают часто.

Что ты скажешь своему ожившему портрету?

Тут я быстро придумал штук пять сюжетов, но Лене не стал рассказывать, а просто спросил:

Когда покупают портреты незнакомых людей, тебя спрашивают о тех, кто тебе позипровал?

Нет, пожалуй. Один только раз помню, что меня расспрашивали о женщине на картине. О характере, о том, кто она. Но обычно нет. Покупают иногда из-за техники, иногда из-за того, что нравится герой картины, иногда из-за того и другого.

Пауза закончена. Хотя истории у меня в голове остались. Я как-то подумал, что для запахов есть знаменитый «Парфюмер» Зюскинда, для звуков «Тишина» Хега, а вот о художнике с пара нормальными способностями известных книг пока нет. Вот она ниша для будущего бестселлера.

А дальше – фрагменты интервью…

Натурщиков в Академии было очень много. Но одного точно не забудешь. Колоритный питерский дедушка, 83 года. Хотя он бы точно возмутился «дедушке». Флиртовал с девушками-художницами без остановки. По-моему, он трижды был женат, причем самый длинный брак продлился только три года. Помню его фразу: «Эти шестидесятилетние старики меня уже задолбали, вот с вами, 20-летними, хоть нормально поговорить можно…»

Я рисую только с натуры, никогда не буду рисовать портрет или пейзаж с фотографии. В конце концов, чтобы «поймать» лицо не нужно, чтобы модель позировала день за днем. Да и мало кто сможет сидеть неподвижно, как профессиональный натурщик. Обычно мне хватает часа, может даже меньше. Плюс, кончено еще и пообщаться с человеком, понаблюдать за ним. Вот этих двух сестер, на которых вы обратили внимание…. Может минут пятнадцать девочки сидели относительно неподвижно….

Что такое вступительные экзамены в Питерскую Академию живописи? Я сдавала их дважды. У меня не было денег платить за обучение, а иностранцы в России платят, это примерно 6000 евро в год. Но я все равно решила сдать экзамены. Проверить себя было важнее. Экзамены в художественную академию сильно отличается от обычных. Они длятся три дня. Нужно сделать шесть работ – портрет, «обнаженку» по живописи и рисунку и две композиции. По два часа на каждую работу. После первого раза я увидела свой результат. Прошла! Но денег на учебу у меня не было. Как сейчас помню, я сижу в пустом здании, на ступеньках лестницы и у меня экзистенциональный кризис. Ну вот, по-другому это состояние пустоты внутри не назовешь. На меня случайно натыкается помощник декана. Замечательная женщина. Она с экзаменов запомнила меня по имени. «Лена, почему ты здесь сидишь?...». Я ей все рассказала. Нет, в тот момент чуда не произошло. Она не подарила мне билет на первый курс. Но она рассказала о возможности квоты на учебу между Россией и Молдовой. В тот год так поступила девочка из Латвии.

Следующий год я провела в Питере на подготовительных курсах в Академию, они стоили намного дешевле. А мама в Кишиневе сделала все документы для получения квоты. И на второй раз я поступила. Мне даже, по результатам вступительных экзаменов, платили стипендию.

Академия – это Спарта. Особенно первые два курса. Чего только стоят уроки пластической анатомии. Мышцы смеха, мышцы грусти… Но без этого ты не состоишься как художник. Как-то я подумала, что из шести лет обучения я не смогла бы убрать ни один год. Не было ничего лишнего…

Рекламная пауза

По странному стечению обстоятельств, Кишинев – один из самых «сырникозависимых» городов в мире, так говорит бесстрастная статистика. Если вы один из тех, для кого сырники – это стандарт утреннего счастья, закажите их в Loft-е на завтрак. Немного счастья ведь не помешает с утра?

С самого детства когда я только начала рисовать, все говорили про какое-то вдохновение, даже желали его мне. Подразумевалось, что вдохновение  - как солнце при закате и его нужно поймать. Без него творить не сможешь. Я вроде пыталась его, вдохновение, прочувствовать. Иногда вроде и получалось. Но это все пустое. Отсутствие вдохновения – это просто аналог прокрастинации, лени или усталости. Потому что когда начинаешь рисовать, никакого вдохновения не нужно. Счастье от работы приходит само собой. Если вы занимаетесь любимым делом, вдохновение всегда у вас в сердце. Просто сядьте за работу…

Кто меня вдохновлял? Репин. Серов. «Портрет Мадам Икс» Джона Сарджента. Да и сама его жизнь, одного из первых художников-космополитов. Шведский живописец Андерс Цорн. И работоспособность и талант испанца Хоакина Соролья. Он оставил после себя больше 2000 работ. Все они – великолепные портретисты.

Понравилось, как однажды выразился один профессор:  «сантехник должен уметь чинить сантехнику, парикмахер должен уметь стричь, а художник должен уметь рисовать». Полностью согласна. Искусство, уверяю вас, тоже наука, и как в любой науке, в искусстве есть свои законы, стержни, благодаря которым происходит развитие. Так что не надо думать, что брызнув кровью из горла курицы на стену, вы вложили свой вклад в искусство.

У меня есть одна картина, историю которой я не могу пока рассказать. И история картины и ее будущего владельца точно еще не закончена. Это моя дипломная работа. Она посвящена историческому событию – коронации короля Фердинанда I в Румынии в 1922 году. С этой картиной связано уже немало приключений. Могу пока просто вспомнить одну деталь: мне нужно перевести картину из Питера в Кишинев, а ее размер 3х4 метра. Мне отказывают и в авиа перевозке и в перевозке поездом. Наконец, водитель автобуса, молдаванин, поскольку автобус идет в Кишинев полупустой, соглашается взять меня и картину. Она заняла несколько рядов кресел….

На подоконнике у меня стоит несколько банок с маслом. Некоторые по полгода. Масло светлеет на свету, становится прозрачным. Я его использую для подготовки холста. Мелочь, но картина смотрится по-другому…

На десерт напишите это: есть одна маленькая тайна. Шарф и берет, это не обязательная униформа художника.